Студенческие годы – одна из вех, определяющих жизнь человека, а общность по отношению к вузу – повод для гордости. Где бы ни оказались выпускники Томского госуниверситета, какой бы профессиональный путь не выбрали, Томск для них – alma mater. В третьем сезоне проекта «Выпускники ТГУ» мы собрали истории, как учились и с чего начинали люди, связавшие жизнь с предпринимательством и IT.

Что нам стоит дом построить? Выпускник ТГУ, известный тем, что сделал квартиру из водонапорной башни, о том, как работа на радио помогла закончить университет

Мечтать стать самым известным радиоведущим, а прославиться строительством башни. Именно такая необычная судьба у героя нашего сегодняшнего выпуска Александра Лунева. Закончил Александр экономический факультет Томского госуниверситета, и во многом учеба прямого влияния на профессию не оказала. Однако дала множество скрытых плюсов, которые после Александр стал применять в жизни и профессии.

Нас, видимо, учили на министров финансов. Но сколько министров ведь не нужно

В моих детских мечтах я был известным радиоведущим и поэтому уже на первом курсе университета устроился работать на радио. Я учился в Томском государственном университете на экономическом факультете, конкретно моя специальность называлась «Государственное регулирование национальной экономики», видимо готовили министров финансов, но потом поняли, что такое количество министров финансов не нужно ни стране ни миру, и если я правильно помню, то 10 лет эта специальность просуществовала и потом в 2010, кажется, году она была упразднена. Я именно ее закончил в 2005 году. Сейчас я работаю директором в IT компании и занимаюсь малоэтажным частным строительством. Но в Томске я больше известен как человек, который выкупил у города и восстанавливает, приспосабливает под свое жилье старую водонапорную башню.

Экономическое образование, так как оно не является узко техническим, оно, скорее, учит не конкретным каким-то навыкам, хотя и им тоже, оно, скорее, человека учит собирать информацию, анализировать информацию, как-то эту информацию представлять. Конкретно этот момент, с представлением информации, он мне очень помог, в дальнейшем и в моей работе на радио.

«Я был балбесом в 17 лет»

Мне кажется большая часть людей в свои 17 лет слабо себе представляют, чему бы им хотелось посвятить всю свою дальнейшую жизнь. Весь последний год в школе я по очереди мечтал поступить на факультет психологии, на философский факультет, факультет иностранных языков, но в итоге этот последний год, когда нужно было усиленно заниматься с репетиторами, я занимался черт знает чем. И в итоге я гарантированно поступил на теплоэнергетический факультет в политехе. Но заниматься этим мне вообще не хотелось. Я знал, что один мой одноклассник поступает в ТГУ, и я увязался за ним, подал документы. Я выбрал специальность, основываясь на минимальном проходном балле. И это, наверное, был уникальные случай, когда человек на вступительном экзамене получил тройку по математике, но все же смог поступить на бюджетное отделение государственного университета.

Я не могу сказать, что у меня лежала как-то, душа к экономике, и особенно к этой узкой специальности, но тем не менее, в последующие годы именно о том, что я поступил в ТГУ я не жалел никогда. Значительно позже, когда я стал возможно чуточку умнее, я понял, что для меня лично было бы гораздо лучше поступить на какую-то строительную специальность, но никогда я не жалею, что я поступил именно в ТГУ.  Мне в университете очень нравилось учиться потому что я одновременно мог работать на радио, причем так получалось, что у меня было две работы на радио – я одновременно был и ночным сторожем, и радиоведущим. В 18 лет уже тогда на радио не брали, но мне очень повезло тогда с холдингом «Рекламный дайджест», и конкретно с радиостанцией «Дайджест FM» и с ее директором Натальей Степановной Малковой, что меня туда взяли стажироваться. И я устроился туда в день своего 18-летия. Я не супер здорово всегда готовился к экзаменам, это было во время ночных смен на радио, я пытался что-то читать, чтобы не уснуть, днем я занимался развитием своей первой компьютерной сети. В жизни было очень-очень много всего, и в какой-то момент, курсе на третьем, я был совершенно уверен, что меня отчислят за академическую неуспеваемость. К счастью, этого не случилось, достаточно благосклонно ко мне относились преподаватели, получалось у меня иногда что-то отвечать не буквально по формуле, не буквально вот по тем словам, которые написаны в конспектах или книгах, но вот что-то, что мне удавалось понимать.

Когда-то совершенно случайно я получил зачет, по-моему, этот предмет назывался «Региональная экономика», я на него не ходил вообще, и я приехал впервые на практическое занятие, на семинар из командировки в Омск, где открывалось другое «Радио Сибирь». Я ездил туда в командировку, мы вернулись обратно утром. Мне позвонил мой староста и сказал, что если я сейчас не приду, то на этот семинар, то сказали, что этот человек вообще может больше не приходить, и на зачет тоже, в этом нет никакого смысла. Я пришел, преподаватель конечно надо мной ехидно посмеялась, что мол кто это у нас тут в первый раз появился на занятии. Я сел на заднюю парту и практически засыпал в тот момент, а темой занятия были региональные экономические объединения в России. И она пыталась добиться какой-то реакции вдумчивой, разумной от аудитории, и сказала – кто скажет в какую региональную экономическую группу входит Томск, тот получит у меня зачет. Это не то чему учили, об этом нужно было просто догадаться, сопоставить информацию, или может быть вспомнить что-то из новостей. Так вышло, что единственным человеком в группе, который вспомнил название «Сибирское соглашение» оказался я. Преподавательнице честь и хвала, она мне действительно поставила за это зачет. Но это некоторым образом описывает то как я относился к своему высшему образованию.

«Люди приспосабливают под жилье даже списанные самолеты. Зависит от того, насколько далеко зашло психическое расстройство»

В Томске я больше известен как человек, который выкупил у города и восстанавливает, приспосабливает под свое жилье старую водонапорную башню. Это авантюра очень безрассудная, особенно безрассудна тем, как я начал всем этим заниматься. Я ничего не знал о стройке, о ремонте. Когда в 2012 году мне показали ссылку на сайте мэрии, о том, что мэрия пытается сдать это здание в аренду, было оно в совершенно ужасном состоянии – здесь уже много лет ничего не происходило. Так что пространство, где я сейчас живу, здесь была просто гигантская голубятня. Даже бак чугунный, который здесь стоял с момента строительства в 1895 году его уже здесь не было, его разрезали и увезли на металлолом сдали.

Люди приспосабливают под жилье даже списанные самолеты. Это вопрос о том, насколько далеко зашло психическое расстройство. Мое зашло достаточно далеко, чтобы, увидев это башню пустой развалиной с провалившимися перекрытиями в ужасном состоянии, без каких-то коммуникаций, первое, о чем я подумал – блин, как было бы круто здесь жить. Но брать ее в аренду мне казалось совершенно нерациональным, поэтому я атаковал мэрию с вопросом, можно ли башню выкупить. Я тогда ничего не понимал про структуру муниципального управления, мне необыкновенно повезло, что я тогда наткнулся на чиновника, его должность была – заместитель руководителя департамента муниципального имущества, который меня не выгнал со смехом, а выслушал и даже поверил в мои благие намерения. Этот человек очень мне помог, совершенно бескорыстно, в рамках своих профессиональных компетенций, он запустил процесс по приватизации башни. Человека этого звали Михаил Аркадьевич Ратнер.

10 лет и 11 миллионов

Город мне продал башню и здание за 1,5 миллиона рублей, включая эти деньги, мы точно перевалили за 10 миллионов рублей, и я думаю, что скорее всего уже ближе к 11. Я с уверенностью скажу, что если мне дадут пару миллионов, то в течение полугода года это здание будет приведено уже в соответствие с охранными обязательствами, которое у памятника культуры имеется. С другой стороны, т.к. это памятник и очень сложной конфигурации, вот сейчас я работаю внутри, а внешние деревянные фасады были закончены три или 4 года назад и часть уже нужно снова обновлять, потому что башня стоит на обрыве над рекой, ветер с той стороны и он очень сильно воздействует на фасады, и по большому счету уже нужно вкладывать в то, чтобы поддерживать это здание в надлежащем виде.

Я встречал много людей, которые говорили, ты совсем что ли ненормальный, за такие деньги, которые были потрачены на покупку и приведение этого здания в порядок, можно было отгрохать два коттеджа в поселке Просторном, жить припеваючи. Да, можно было бы, но это были бы скучные коттеджи в поселке Просторном.

Обычная шестиэтажная квартира

Я отреставрировал верхнюю деревянную часть, где когда-то стоял бак для воды, вот она практически закончена. К кухне буквально осталось подключить электричество, чтобы заработал холодильник и посудомойка, и с этой частью все будет готово. На четвертом этаже будет еще дополнительный санузел, там будет стоять ванная. И получается, что три первых этажа они будут технические. Второй этаж я сдаю в аренду сотовому оператору под размещение его оборудования. На первом этаже, очевидно, должна быть прихожая, и вместе с тем там находится доступ в пристройку, где находится отопительное оборудование, доступ в подвал, где постоянно все не слава богу с канализацией и водопроводом. На третьем этаже будет такой технический блок – водоподготовка, дополнительное отопление, еще какие-то хозяйственные вещи. Плюс за эти 10 лет я разжился каким-то несметным количеством инструментов, эти инструменты нужно где-то хранить, где-то видимо будет небольшая мастерская. Но по-настоящему жилыми является 6, 5 и отчасти – санузел, 4 этаж.

Если мы с вами посмотрим на поперечное сечение кирпичной части, там площадь будет всего 19 квадратных метров. В деревянной части, площадь среза 42 квадратных метра. Очень большую площадь забирают лестницы. Так что если попробовать посчитать привычным образом, то получится жилых что-то около 80 квадратных метров. У людей двухкомнатные квартиры бывают больше.

Моя мечта – жить в башне – исполнилась два года назад. И конечно с одной стороны это было ощущение триумфа, и с другой стороны понимание того – сколько длился этот проект, сколько еще лет я буду рассчитываться со всеми долгами, потому что в процессе я разорился успешно, сколько нужно еще в самом здании всего делать. Это все не позволяет сказать – все я закончил, и пошел заниматься каким-то еще мега проектом. Мне хочется верить, что это прям мое, но если вдруг появится какой-то такой чертик из табакерки, Фауст, и скажет – плачу 20 миллионов. Наверное, я серьезно призадумаюсь, учитывая, что в Праге, где я в последнее время находился, я присмотрел одно заброшенное здание интересно выглядящее, может быть, можно к нему подступиться с какой-то большой суммой.